Хочется заныть и рассказать, как маме в далеком-далеком детстве: "Мама, меня Я-арик оби-идел!", всё то, что творится в моей жизни последний месяц.
То, как я узнала: Атолл, плохая связь, я долго не могла дозвониться и порядком нервничала. Её слова - и выпавшая из моих рук корзинка, мне пришлось облокотиться на полки с минералкой, чтобы хоть что-то понять; голоса вокруг стали картонными, её голос в трубке - фальшиво-беззаботным.
То, как на меня накатывают истерики: тихо-незаметно, как высококвалифицированные снайперы сражают меня наповал одной какой-нибудь нелепой мыслью, одним воспоминанием. И я захлебываюсь ими, как в Керчи той соленой волной, что разлучила нас, накатив неожиданно со спины.
То, как ко мне приходят призраки в сумерках: грузная Светлана Александровна, обожаемый Никита, мой прадедушка. Я сижу среди них, а они рассказывают мне о своем житье-бытье, велят крепиться и держаться "этой твоей худенькой девочки".
То, как тривиально я стала думать о череде непрекращающихся событий, лекарств, мытарств по больницам. То, каким привычным мне кажется вход в отделение. То, как я быстро освоилась на кухне. То, как ухудшается её состояние и внешний вид с каждым днем. То, как я стала отстраненно-холодно думать о смерти. То, как больно для меня это, как мучительно и невыносимо и как я не могу это никому показать.

А вообще нам полгода сегодня, вот. В подарок получила вторую Полозкову и миллионы нежных касаний и поцелуев. Мне все тяжелее отпускать её от себя. Все тяжелее прощаться после наших ночных разговоров. Все больше хочется курить.